Шведский стол [СИ + иллюстрации] - Михаил Алексеевич Ланцов

крепкие заклепки разогревали до красна и быстро «воткнув» в посадочное гнездо, расклепывали. Вручную.

Навыков в столь непривычном деле даже опытным мастеровым, которые трудились в опытовой мастерской царевича, явно не хватало. Поэтому время от времени приходилось срубать плохо установленную заклепку. И повторять попытку. Иногда до трех-четырех раз.

Но это дело наживное.

Научатся.

Главное сейчас — сделать полноценный шпангоут из пудлингового железа. И показать отцу, когда он вернется. Чтобы поразить его воображение. Ну и какие-нибудь тесты провести в качестве демонстрации…

Царевич бродил вокруг рабочих.

Смотрел как они со смачными матами трудятся.

Думал.

Пытаясь вспомнить или придумать хоть что-то, чтобы облегчило этот весьма непростой труд…

* * *

Фридрих Вильгельм Мекленбургский пил ягодный чай и беседовал со своей супругой — Натальей Алексеевной. Их поездка в Вену завершилась вполне благополучно. И отсиделись, и супругу в свет ввел.

Карл же не решился встревать в явно долгоиграющий конфликт еще и тут. Во всяком случае до разрешения ситуации с Россией. А после поражения под Нарвой ему и вовсе стало не до Мекленбурга.

— Я слышала, что претендент на твою корону уехал в Стокгольм.

— В Париж милая, в Париж. — поправил его герцог.

— Вот как? — удивилась Наталья Алексеевна.

— Много моих родственников подалось в Париж и, как мне доносят, пытаются добиться расположение Людовика.

— И как их успехи?

— Пока он их еще не удосужился принять. Дела, знаешь ли. Много дел.

— А отчего же не в Стокгольм? Карл бы их хотя бы выслушал.

— А толку? — усмехнулся Фридрих. — Он сейчас сам на поклон к Людовику послов шлет.

— Денег просит? Или войска?

— Денег. Хотя это странно. Грабил, грабил Голландию, а сейчас у него дыра в кармане. Куда только все делось?

— Неужели он возил все деньги в походной казне?

— А это возможно? — удивленно выгнул бровь супруг. — Речь идет о нескольких миллионах талеров. Вероятно, о десяти[30] или даже более того. Столько разве увезешь?

— Кто знает? — пожала плечами бывшая царевна с каким-то наигранным видом.

— Ты знаешь, что там произошло? — прищурился муж.

— Если шведы грабили голландцев, а деньги оказались в России, то… самым вероятным является захват обоза, в котором жадный Карл возил все награбленные средства.

— Ты представляешь вес такой казны⁈

— Это имеет значение? — лукаво подмигнув, спросила Наталья Алексеевна.

— Хм. Ты хочешь сказать, что…

— Я ничего не хочу сказать, кроме того, что Карл — банкрот. И голландцы с него спросят. Мы ведь хотим, чтобы они с него спросили?

— Пожалуй, — усмехнулся муж. — Но как у него это получилось?

— Ты просто не знаком с моим племянником. Брат он простоват и прямолинеен слишком. А вот его сын. Он полон сюрпризов.

— Голландцы ведь наши союзники.

— Были.

— Были, — кивнул Фридрих. — Однако разве это надолго?

— Они ни за нас, ни за Россию впрягаться не будут. Они союзники только своим интересам. Как и англичане. Поэтому Карл и возил в своей походной казне такие деньги. Это было так неосмотрительно с его стороны…

— Да уж… — покачал головой герцог с усмешкой. — Ты знаешь, твой брат осадил Ревель.

— Колывань?

— Что, прости?

— Город Ревель в старину назывался Колывань.

— Это ведь русское название.

— Да. Именно.

— То есть, это старинный русский город?

— Мой племянник считает, что да.

— Видимо это было очень давно.

— Видимо, я не сильная в истории. Впрочем, что это меняет? И как там идут дела у брата?

— Непросто. После поражения Карла под Нарвой жители многих городов старой Ливонии занялись укреплениями. Вокруг Ревелья… хм… Колывани накопали много редутов, люнетов, флешей и прочего. А с моря его прикрывает подошедший шведский флот. Что сильно осложняет осаду.

— А чем флот мешает? Подвозит припасы и пополнения?

— И это тоже. Но, прежде всего, огнем своих орудий, мешает осадной артиллерии занять выгодные позиции для бомбардировки города. Из-за чего она не такая действенная, нежели в Ниеншанце или Нотебурге.

— И долго там этот флот простоит? Финский залив ведь сковывают льды.

— О нет, что ты. До льдов он точно там стоять не будет. Я слышал, что идет эвакуация населения и ценностей. Шведы явно собираются сдавать город.

— Орешек, Павлоград, Нарва с Ивангородом, — медленно перечислила Наталья Алексеевна. — Теперь еще и Колывань. Я ничего не упустила?

— Все малые укрепления от Нарвы и Пскова до Нотебурга и Ниеншанца также капитулировали. Впрочем, без боев.

— И ты полагаешь, что до конца навигации Петр возьмет Колывань?

— Да. А также часть малых укреплений по дороге к ней от Нарвы.

— Недурно…

— Отлично! Хотя, конечно, в Париже этому не рады.

— А они могут что-то сделать для предотвращения этого? Отправить войска может?

— Ты зря улыбаешься. Людовик может и удила закусить. Хотя, конечно, до отправки войск вряд ли дойдет. Флот — тот да, может зайти в Финский залив. После того, как у Доггер-банки французы внезапно для англичан и голландцев присоединились к битве — руки Людовика в этом плане развязаны. Англичан очень сильно потрепало. Они теперь сидят тихо, как мышь под веником.

— Флотом крепости не берут.

— Это верно, — покивал Фридрих. — Но Людовик будет стремится как можно скорее теперь завершить войну. Карл разбит и теперь нужно защищать Швецию, а не пользоваться ее услугами. Бавария тоже вышла из игры, после того, как Евгений Савойский внезапно для всех атаковал ее армию и разгромил близь Мюнхена. А французы едва успели ноги унести за Рейн, когда к Евгению подошла резервная армия. Сил наступать на суше у них нет.

— Они могут выгадать пару лет и возобновить боевые действия. Но дадут ли Габсбурги им это время для передышки?

— А что им остается? Австрийская армия в Италии может, конечно, развивать наступление. Но там горы. И много крепостей. Она почти наверняка завязнет. Рейнская австрийская армия тоже упрется во французские укрепления. Высадить десант в Испании Леопольд не может без поддержки английского и голландского флотов.

— Неужели все так плохо?

— Почему же плохо? Хорошо. Война достигла того состояния, когда она больше не нужна ни Людовику, ни Леопольду. У французов еще есть надежда на османов, но это зыбкая надежда. Ну и твой брат может изменить ситуацию.

— При чем тут Петр?

— Я думаю, его постараются привлечь к походу. Скорее всего на Голландию.

— А у них есть СТОЛЬКО денег? — хищно улыбнулась Наталья Алексеевна. — Да и зачем ему это? У него и под боком столько всего вкусного. Рига опять же. О… еще мой отец хотел ее взять, но не вышло. Так что, я полагаю, братец найдет чем себя занять. К тому же, пока он не замирился с Карлом, вряд ли рискнет уходить так далеко.

— Карл… да… это проблема.

— Он очень большая проблема.

— Если верно то, что я слышал, король Дании готовит экспедицию для завоевания Сконе.

— Только у него нет ни оружия, ни людей. — с философским видом заметила герцогиня. — Оружие ведь почти все сверх необходимого для трехтысячной армии конфисковал Карл.

— Оружие уже есть.

— Откуда⁈

— Твой брат и продал. Трофейное, шведское. Ну, то есть, их старое.

— Он невыносим… — смешливо фыркнула Наталья Алексеевна. — Полагаю, там уши племянника торчат. Он сам не такой деловитый.

— Может нам тоже закупить оружие? Вряд ли датчане выкупили все трофейные мушкеты.

— А зачем тебе трофейные? Если хочешь, я напишу племяннику. Если покупать, то новые, хорошие мушкеты.

— А они хорошие?

— Я в оружии не разбираюсь, но покойный Патрик Гордон их очень высоко оценил. И Петр согласился сделать их основным русским оружием. Во всяком случае можно купить пробную партию и отдать генералам. Пусть сами все проверят.

— А почем?

— Они дешевле голландских. Для брата это было очень важно. И еще, я помню, племянник говорил, что сто мушкетов можно разобрать, перемешать детали, а потом собрать обратно. И все будет работать. Говорил, будто бы это облегчает ремонт во время похода.

— Ты не шутишь? — удивился Фридрих Вильгельм.

— Нет. Что слышала, то и говорю. Но я женщина и весьма далека от армии. Так что лучше бы твоим солдафонам самим все проверить.

— Без всякого сомнения… — покивал задумчивый герцог Мекленбурга.

— И надо бы написать брату, чтобы отпустил тебе старых мекленбургских солдат. Из числа тех, что взял в плен под Нарвой.

— Все пленные у него сейчас трудятся. Копают канал где-то